Зоолог пил чай и наслаждался уютом гостеприимного дома. Но надо было брать себя в руки и говорить о том, что привело его в этот дом в столь ненастную погоду.
- Валентина Васильевна, скажите, пожалуйста, а Илья Николаевич в поселке, - зоолог понимал, что если председатель уехал в город или еще куда-нибудь, то другого времени чтобы поговорить может и не быть.
- Да, он будет где-то через час, последнее время Илья в это время возвращается, - Валентина Васильевна была умной женщиной и сразу поняла, что Никитина в дом привело какое-то важное дело, - а что случилось, Слава?
- Да браконьеры, только не местные, в заповеднике уже неделю, - Никитин не стал вдаваться в подробности, что бы не расстраивать гостеприимную хозяйку.
- Понятно, ты посиди, погрейся, а муж придет, пообщаетесь, - было у Валентины Васильевны еще одно замечательное качество, она никогда не пыталась узнать от самого собеседника больше того, что ей хотели сказать.
- Спасибо вам огромное, я у вас всегда отогреваюсь и телом и душой, - Никитин был искренне благодарен.
- Ладно, ладно, ты для нас как сын родной, - Валентина Васильевна всегда очень тепло относилась к Никитину. Наверное, его с этой семьей объединяла, прежде всего, любовь к тому краю, в котором они жили, и желание сохранить ту красоту, которая оказалась у них на попечении.
Никитин пил ароматный чай с травами и заедал пампушками, приготовленными хозяйкой на ужин. Была расслабленная обстановка и уже не хотелось ни за что бороться, ведь в доме и вокруг было все так спокойно и тихо. Илья Николаевич долго не возвращался. Прошло уже более часа как он должен был прийти, а вернее приехать на своём видавшем виды Уазике. Клонило в сон.
Прошло еще около получаса. Председателя поссовета все не было. Как вдруг Никитин услышал звук приближающегося авто. По звуку мотора он догадался, что это был УАЗ. Машина остановилась, видимо недалеко от калитки. Хлопнула дверь авто, заскрежетал ключ в замке калитки и послышались шаги, приближающиеся к дому. Через минуту в комнату зашел высокий, можно сказать крупный мужчина. В руке у него была забрызганная грязью плащ-накидка.
- Здравствуй, Слава, как оно живется то в лесу, - Илья Николаевич был человеком оседлым и любящим домашний уют и комфорт, хотя бы в том понимании, в котором он мог его себе создать в сибирском поселке, - мне жена сказала, что у тебя дело какое-то серьезное.
- Здравствуйте, Илья Николаевич, - Никитин встал и поздоровался за руку, - хотел с вами поговорить, только это не на пять минут, Вы уж извините, что к Вам домой зашел, но тут такое событие, что в поссовете не обсудишь.
- Я понял тебя, тогда, давай, я сейчас переоденусь, мы с тобой перекусим, чем бог послал, и все обсудим, - Илья Николаевич был, как и его жена, гостеприимным человеком.
- Спасибо, Илья Николаевич, меня уже так накормили, как я сто лет не ел, - Никитин говорил абсолютную правду, он был сыт, доволен и от этого его клонило в сон.
- Ну и отлично, тогда я перекушу, и поговорим, - подытожил председатель.
Через тридцать минут Илья Николаевич, Никитин и Валентина Васильевна расположились в гостиной, чтобы обговорить проблему, с которой к ним пришел зоолог. Никитин вкратце обрисовал те обстоятельства, которые привели его в этот дом, и попросил совета председателя.
- Да, Слава, похоже проблема эта серьезная. Если только сезон начался, а тут уже такие волки пасутся, то это плохой знак. Вот что я тебе посоветую, Слава, не делай пока никаких необдуманных поступков, все это может быть очень серьезно, и, ты же сам знаешь, что это за бизнес. Эти люди не перед чем не остановятся, - в словах председателя явно прослеживалась черта, которая была свойственна каждому, кто жил в этих суровых краях - он просто был осторожен.
- Илья Николаевич, но ведь так они за лето разграбят пол заповедника, - зоолог все еще пытался заручиться поддержкой председателя.
- Так то оно так, но что мы можем сделать в этом случае, - председатель уже давно занял такую позицию и был в своей правоте уверен.
- Илья Николаевич, сюда необходимо привлечь прессу и телевидение, надо чтобы народ узнал, что происходит в заповеднике и показать это на телеканале, - Никитин пытался использовать последний шанс в разговоре.
- Оно конечно правильно, только что ты покажешь журналистам. У тебя, Слава, кроме трупа лося ничего нет. Все остальное это домыслы и твои предположения. Материал нужен «жареный», иначе все это мышиная возня, - в словах Ильи Николаевича была правда.
- А оборудование Кирина, его нужно допрашивать, - у зоолога еще была слабая надежда на результат.
- Кирина выпустили под подписку о невыезде, вчера сказал участковый. Кроме того, он так это прозрачно намекнул, что его попросили не передавать дело по инстанциям. Так что и тут, как видишь у них все схвачено, - председатель бил без промаха.
- Вот сволочи, этот Кирин ведь перебил уже столько зверя, что хватило бы на новый заповедник, - Никитин буквально на вкус ощущал горечь отчаянья.
- Успокойся, Слава, им не перебить всех зверей, ружей не хватит, а сделать мы тут ничего не сможем, как ни крути, - слова председателя звучали как приговор.
Ученый поблагодарил гостеприимных хозяев и после предложения переночевать у них, в случае если он, Никитин, задержится в городе, попрощался.
Зоолог ехал к телефонному узлу, который закрывался в пять вечера. Но, слава богу, на часах была еще только половина четвертого, хотя уже и темнело. Над входом в телефонный узел горел свет, зашло и вышло пару человек. Никитин поднялся по полуразрушенным ступенькам, открыл дверь и вошел в небольшую комнату, где горела одна лампочка посреди потолка, и было как-то неуютно и сыро. В окошке кассира сидела молодая девушка с уставшими глазами.
- Здравствуйте, я бы хотел позвонить по межгороду, - Никитину девушка, при первом взгляде понравилась.
- Здравствуйте, назовите, пожалуйста, код того населенного пункта, и номер, куда вы хотите позвонить, - голос девушки звучал спокойно и выдержано.
Никитин назвал код, потом номер телефона и подошел к кабинке телефонного аппарата. На том конце провода долго никто не отвечал. Никитин набрал еще раз. Наконец трубку сняли, и ответила какая-то девица, если судить по голосу, имеющая о себе очень высокое мнение.
- Управление заповедным хозяйством, - сказала девица капризным голосом.
- Здравствуйте, девушка, скажите, пожалуйста, как мне связаться с Нижебородовым Андреем Дмитриевичем, - Никитин пытался говорить заискивающе перед дамой на том конце провода.
- А кто вы, - девица не унималась в себялюбии.
- Я его сокурсник по институту и друг, моя фамилия Никитин, я вас очень прошу, позовите его, пожалуйста, у меня к нему важный разговор - зоолог понимал, что от этой девицы зависит сейчас очень много.
- Ожидайте, я соединяю, - дама смягчилась.
Через какое-то время трубку взяли еще где-то, и послышался знакомый голос институтского товарища.
- Привет Никитин, сколько лет, сколько зим, - голос в трубке звучал бодро и, пожалуй, слегка высокомерно.
- Привет, Андрей, - Никитин пытался сразу понять есть ли смысл в его разговоре, - у меня к тебе просьба по работе, ты можешь говорить по этому телефону.
- Я тебя внимательно слушаю, секретарь уже положила трубку, - Нижебородов еще не знал серьезности дела, но деловая речь уже пришла на смену наигранной радости.
- У меня к тебе будет большая просьба, узнать, если это возможно, кто входит в комиссию по инспектированию заповедного хозяйства нашего района. У нас, похоже, эта комиссия прикрывает браконьерские вылазки. Поставлено все широко, а информации никакой нет, мы даже не знаем, кто стоит за этим всем делом. Без тебя нам не справиться, - Вячеслав не терял надежду на то, что комиссию удастся остановить.
- Я понял твою просьбу и постараюсь сделать все, от меня зависящее, - голос Нижебородова звучал официально, но дружелюбно, с четко выверенной интонацией и акцентами.
- Андрей, я через неделю опять приеду в поселок и тебе перезвоню, постарайся добыть хоть какую-нибудь информацию, - Никитину самому в это не очень-то верилось, уж слишком официальный тон принял Нижебородов.
- Заранее спасибо, - зоолог повесил трубку.
Никитин подошел к окошку кассира, рассчитался с миловидной девушкой за телефонный разговор и заказал еще два, с природоохранными фондами.
Телефонные звонки в оба фонда результата не принесли. Чиновники этих организаций в один голос твердили о том, что у Никитина нет веских доказательств, а поэтому фонды не будут поддерживать его, и не станут финансировать создание телепередач о том, что происходит в Западно-Сибирском заповеднике. Явно они не хотели портить отношения с властью.
Назад Никитин ехал удрученный. Сколько людей получают хорошие зарплаты, занимаясь охраной природы на бумаге. А произойди такой случай, как у него в заповеднике, так и помощи ждать неоткуда. Уже стемнело, дорога была ухабистая и размокшая. Никитин решил воспользоваться приглашением Ильи Николаевича и переночевать у них дома.
Рано утром, попив чаю с хозяином и хозяйкой гостеприимного дома, зоолог завел машину и поехал к себе домой. Вчера вечером он не успел побывать у участкового поселка, и перед дорогой домой еще хотел заехать к Кудимову, но утром, поразмыслив, понял, что визит к нему ничего не даст, и, кроме того, если Кудимов каким-то образом связан с этой охотой, то визит зоолога к нему только предупредит охотников. Поэтому Никитин, выехав около шести утра, был уже час и двадцать минут на пути к родному заповеднику и своему дому. Вокруг мелькали деревья и кустарники, открывались виды на просеки и поляны. Иногда встречались небольшие речушки и озера, через которые Никитин проезжал по довольно изношенным мостам. Устав от дороги, зоолог решил остановиться и выйти из машины возле одной из таких речушек. И довольно скоро, можно сказать по заказу, недалеко от дороги мелькнула водная гладь небольшого озерца. Вячеслав вышел из машины и спустился к берегу. Вода была чистая. Солнце отблескивало от водной глади и уже практически разогнало туман, который был утром над озером. Где-то недалеко заквакала лягушка, вначале несмело, проверяя голос, а затем уже более уверенно и настойчиво. Дул легкий теплый ветерок, который давал мелкую рябь на воде. Было тепло. Никитин еще раз прокручивал в голове те встречи, которые состоялись вчера и, прежде всего, разговор с председателем поссовета. Нет, он не может винить Илью Николаевича в том, что тот отказался помочь. Собственно говоря в словах Муровцева есть правда и он, Никитин, действительно ничего пока доказать не может. И для телевидения и прессы его информации недостаточно. Что касается Нижебородова, то Вячеслав еще при разговоре почувствовал интонацию своего знакомого, которая говорила о том, что друг что-то недоговаривает. Никитин сам себе ужаснулся. Давненько он не попадал в такую ситуацию, когда начинаешь подозревать всех вокруг.
Немного отдохнув от управления машиной, Никитин снова сел за руль. Хорошо, что уже к полудню он будет дома. За время поездки Никитин успел соскучиться по своему жилищу.
Далеко позади остались и та речушка, возле которой он останавливался, и еще несколько таких же похожих на нее речушек. Впереди еще была дорога километров сто с неприятным участком среди невысоких скал, где довольно часто происходили обвалы. Никитин не любил это место, единственное место в здешних краях, которое Вячеслав старался обходить всегда стороной, когда был без машины. Но сейчас он не мог его избежать – другой дороги к дому, по которой могла бы проехать его «Нива» не было.
От приближения дома становилось как-то легче на душе. Зоолог не заметил, как въехал на участок трассы со скалистыми обрывами по сторонам. Дорога была плохая и петляла, поэтому скорость пришлось сбросить до тридцати километров в час. Солнце мелькало среди скал и не давало расслабиться. Солнечные лучи прорывались через нагромождение камней и утомляли глаза. Они оказывались то справа, то слева и никак нельзя было приспособиться к их резкому свету. Неприятный участок заканчивался. Скорее бы. Никитин устал. Уже хотелось расслабиться и ехать дальше спокойнее. Вдруг зоолог краем глаза уловил наверху скалы блик от отраженных солнечных лучей и в следующий момент его оглушило. Показалось, что будто огромная кувалда опустилась на голову. Сознание терялось, но Вячеслав усилием воли еще заставил себя остановить машину. Никитин сразу понял, что в него стреляли. И возможно только тряска машины не позволила стрелку сделать свое дело чисто. Никитин предполагал, что стрелок придет удостовериться в его смерти. Вячеслав из последних сил попытался лечь поперек машины. Голову сжимали тиски по пол тонны. Так прошло минут двадцать, хотя время, которое Никитин пролежал на полу своей машины, на грани потери сознания, показалось ему вечностью. Мысли путались. Да, он устал, силы на исходе, но надо бороться, надо выжить. Надо дышать, хотя сил уже почти нет. Все, ухожу. Но тогда не на кого надеяться его зверям. Нет, нужно попытаться выжить, ради леса, ради его друзей. Ведь его звери – это его друзья. Бороться, не спать. Что-то липкое стекало по левой стороне лица. Зоолог слабеющей рукой прикоснулся к левой части головы, и ладонь тоже стала липкой. Липкой жидкостью была его кровь. Но вот впереди, спускающимся со скалы, показался он. Стрелок был один. Никитин узнал знакомый силуэт. Это был Кирин. Дальше происходило все как в тумане. Последние капли сознания подсказали Никитину, что нужно делать. У него на заднем сиденье лежал карабин, который он всегда брал с собой. Никитин попытался, не поднимая головы, перетащить оружие на переднее сиденье. Ему это стоило огромных усилий. Кровь пульсировала в голове, а тело предательски отказывалось слушаться и слабело. Никитин приподнял карабин и выстрелил в сторону Кирина через открытое окно передней двери машины. Силуэт впереди как-то резко дернулся, затем осел назад и стал сползать вниз по скале. Вячеслав перед тем, как сознание покинуло его, еще успел понять, что попал в стрелка.
Очнулся Никитин через час. Он по прежнему лежал на полу своей машины. Довольно большая лужица уже запекшейся крови была рядом с его лицом. Сознание возвратилось к зоологу, и, видимо, кровотечение остановилось. Никитин потрогал голову и ощутил корку засохшей крови и липкие участки кое-где на лице и в волосах. Никитин попытался сесть в машине, но слабость была такая, что сразу ему это сделать не удалось. Полежав еще минут десять, он предпринял вторую попытку принять вертикальное положение, и на этот раз ему удалось сесть на переднее сиденье пассажира. Никитин посмотрел через залитые кровью глаза на скалы. Кирина нигде не было видно. Возможно стрелок, получив пулю, не был убит. Но тогда почему он не пришел закончить свое дело. Скорее всего, Кирин пришел в себя и побоялся идти дальше вниз со скалы, чтобы не быть подстреленным второй раз. Кроме того, вероятно, что ему это было бы и тяжело сделать из-за ранения.
Вячеслав снова начал терять сознание. Слабость одолевала его и не хотела давать шанса на выживание. До дома оставалось каких-то двадцать пять километров. На машине тридцать минут хода. А там уж можно будет вызвать по рации помощь. Машина завелась сразу и это, вероятно, спасло Никитина во второй раз. Раздался взрыв где-то наверху скалы и на машину посыпались камни. Никитину удалось проехать пять метров, когда на то место, где стояла машина, обрушилась скала. Если бы его «Нива» не завелась сразу, он бы оказался под грудой скальной породы. Вячеслав слабыми руками вел машину и старался не потерять сознание. Он смог проехать злосчастный участок и выехать на ровную просеку. Через двадцать пять минут борьбы со слабостью ему по рации удалось доложить о случившемся происшествии и вызвать помощь. Дальше наступила мгла. Он потерял сознание во второй раз.
- Валентина Васильевна, скажите, пожалуйста, а Илья Николаевич в поселке, - зоолог понимал, что если председатель уехал в город или еще куда-нибудь, то другого времени чтобы поговорить может и не быть.
- Да, он будет где-то через час, последнее время Илья в это время возвращается, - Валентина Васильевна была умной женщиной и сразу поняла, что Никитина в дом привело какое-то важное дело, - а что случилось, Слава?
- Да браконьеры, только не местные, в заповеднике уже неделю, - Никитин не стал вдаваться в подробности, что бы не расстраивать гостеприимную хозяйку.
- Понятно, ты посиди, погрейся, а муж придет, пообщаетесь, - было у Валентины Васильевны еще одно замечательное качество, она никогда не пыталась узнать от самого собеседника больше того, что ей хотели сказать.
- Спасибо вам огромное, я у вас всегда отогреваюсь и телом и душой, - Никитин был искренне благодарен.
- Ладно, ладно, ты для нас как сын родной, - Валентина Васильевна всегда очень тепло относилась к Никитину. Наверное, его с этой семьей объединяла, прежде всего, любовь к тому краю, в котором они жили, и желание сохранить ту красоту, которая оказалась у них на попечении.
Никитин пил ароматный чай с травами и заедал пампушками, приготовленными хозяйкой на ужин. Была расслабленная обстановка и уже не хотелось ни за что бороться, ведь в доме и вокруг было все так спокойно и тихо. Илья Николаевич долго не возвращался. Прошло уже более часа как он должен был прийти, а вернее приехать на своём видавшем виды Уазике. Клонило в сон.
Прошло еще около получаса. Председателя поссовета все не было. Как вдруг Никитин услышал звук приближающегося авто. По звуку мотора он догадался, что это был УАЗ. Машина остановилась, видимо недалеко от калитки. Хлопнула дверь авто, заскрежетал ключ в замке калитки и послышались шаги, приближающиеся к дому. Через минуту в комнату зашел высокий, можно сказать крупный мужчина. В руке у него была забрызганная грязью плащ-накидка.
- Здравствуй, Слава, как оно живется то в лесу, - Илья Николаевич был человеком оседлым и любящим домашний уют и комфорт, хотя бы в том понимании, в котором он мог его себе создать в сибирском поселке, - мне жена сказала, что у тебя дело какое-то серьезное.
- Здравствуйте, Илья Николаевич, - Никитин встал и поздоровался за руку, - хотел с вами поговорить, только это не на пять минут, Вы уж извините, что к Вам домой зашел, но тут такое событие, что в поссовете не обсудишь.
- Я понял тебя, тогда, давай, я сейчас переоденусь, мы с тобой перекусим, чем бог послал, и все обсудим, - Илья Николаевич был, как и его жена, гостеприимным человеком.
- Спасибо, Илья Николаевич, меня уже так накормили, как я сто лет не ел, - Никитин говорил абсолютную правду, он был сыт, доволен и от этого его клонило в сон.
- Ну и отлично, тогда я перекушу, и поговорим, - подытожил председатель.
Через тридцать минут Илья Николаевич, Никитин и Валентина Васильевна расположились в гостиной, чтобы обговорить проблему, с которой к ним пришел зоолог. Никитин вкратце обрисовал те обстоятельства, которые привели его в этот дом, и попросил совета председателя.
- Да, Слава, похоже проблема эта серьезная. Если только сезон начался, а тут уже такие волки пасутся, то это плохой знак. Вот что я тебе посоветую, Слава, не делай пока никаких необдуманных поступков, все это может быть очень серьезно, и, ты же сам знаешь, что это за бизнес. Эти люди не перед чем не остановятся, - в словах председателя явно прослеживалась черта, которая была свойственна каждому, кто жил в этих суровых краях - он просто был осторожен.
- Илья Николаевич, но ведь так они за лето разграбят пол заповедника, - зоолог все еще пытался заручиться поддержкой председателя.
- Так то оно так, но что мы можем сделать в этом случае, - председатель уже давно занял такую позицию и был в своей правоте уверен.
- Илья Николаевич, сюда необходимо привлечь прессу и телевидение, надо чтобы народ узнал, что происходит в заповеднике и показать это на телеканале, - Никитин пытался использовать последний шанс в разговоре.
- Оно конечно правильно, только что ты покажешь журналистам. У тебя, Слава, кроме трупа лося ничего нет. Все остальное это домыслы и твои предположения. Материал нужен «жареный», иначе все это мышиная возня, - в словах Ильи Николаевича была правда.
- А оборудование Кирина, его нужно допрашивать, - у зоолога еще была слабая надежда на результат.
- Кирина выпустили под подписку о невыезде, вчера сказал участковый. Кроме того, он так это прозрачно намекнул, что его попросили не передавать дело по инстанциям. Так что и тут, как видишь у них все схвачено, - председатель бил без промаха.
- Вот сволочи, этот Кирин ведь перебил уже столько зверя, что хватило бы на новый заповедник, - Никитин буквально на вкус ощущал горечь отчаянья.
- Успокойся, Слава, им не перебить всех зверей, ружей не хватит, а сделать мы тут ничего не сможем, как ни крути, - слова председателя звучали как приговор.
Ученый поблагодарил гостеприимных хозяев и после предложения переночевать у них, в случае если он, Никитин, задержится в городе, попрощался.
Зоолог ехал к телефонному узлу, который закрывался в пять вечера. Но, слава богу, на часах была еще только половина четвертого, хотя уже и темнело. Над входом в телефонный узел горел свет, зашло и вышло пару человек. Никитин поднялся по полуразрушенным ступенькам, открыл дверь и вошел в небольшую комнату, где горела одна лампочка посреди потолка, и было как-то неуютно и сыро. В окошке кассира сидела молодая девушка с уставшими глазами.
- Здравствуйте, я бы хотел позвонить по межгороду, - Никитину девушка, при первом взгляде понравилась.
- Здравствуйте, назовите, пожалуйста, код того населенного пункта, и номер, куда вы хотите позвонить, - голос девушки звучал спокойно и выдержано.
Никитин назвал код, потом номер телефона и подошел к кабинке телефонного аппарата. На том конце провода долго никто не отвечал. Никитин набрал еще раз. Наконец трубку сняли, и ответила какая-то девица, если судить по голосу, имеющая о себе очень высокое мнение.
- Управление заповедным хозяйством, - сказала девица капризным голосом.
- Здравствуйте, девушка, скажите, пожалуйста, как мне связаться с Нижебородовым Андреем Дмитриевичем, - Никитин пытался говорить заискивающе перед дамой на том конце провода.
- А кто вы, - девица не унималась в себялюбии.
- Я его сокурсник по институту и друг, моя фамилия Никитин, я вас очень прошу, позовите его, пожалуйста, у меня к нему важный разговор - зоолог понимал, что от этой девицы зависит сейчас очень много.
- Ожидайте, я соединяю, - дама смягчилась.
Через какое-то время трубку взяли еще где-то, и послышался знакомый голос институтского товарища.
- Привет Никитин, сколько лет, сколько зим, - голос в трубке звучал бодро и, пожалуй, слегка высокомерно.
- Привет, Андрей, - Никитин пытался сразу понять есть ли смысл в его разговоре, - у меня к тебе просьба по работе, ты можешь говорить по этому телефону.
- Я тебя внимательно слушаю, секретарь уже положила трубку, - Нижебородов еще не знал серьезности дела, но деловая речь уже пришла на смену наигранной радости.
- У меня к тебе будет большая просьба, узнать, если это возможно, кто входит в комиссию по инспектированию заповедного хозяйства нашего района. У нас, похоже, эта комиссия прикрывает браконьерские вылазки. Поставлено все широко, а информации никакой нет, мы даже не знаем, кто стоит за этим всем делом. Без тебя нам не справиться, - Вячеслав не терял надежду на то, что комиссию удастся остановить.
- Я понял твою просьбу и постараюсь сделать все, от меня зависящее, - голос Нижебородова звучал официально, но дружелюбно, с четко выверенной интонацией и акцентами.
- Андрей, я через неделю опять приеду в поселок и тебе перезвоню, постарайся добыть хоть какую-нибудь информацию, - Никитину самому в это не очень-то верилось, уж слишком официальный тон принял Нижебородов.
- Заранее спасибо, - зоолог повесил трубку.
Никитин подошел к окошку кассира, рассчитался с миловидной девушкой за телефонный разговор и заказал еще два, с природоохранными фондами.
Телефонные звонки в оба фонда результата не принесли. Чиновники этих организаций в один голос твердили о том, что у Никитина нет веских доказательств, а поэтому фонды не будут поддерживать его, и не станут финансировать создание телепередач о том, что происходит в Западно-Сибирском заповеднике. Явно они не хотели портить отношения с властью.
Назад Никитин ехал удрученный. Сколько людей получают хорошие зарплаты, занимаясь охраной природы на бумаге. А произойди такой случай, как у него в заповеднике, так и помощи ждать неоткуда. Уже стемнело, дорога была ухабистая и размокшая. Никитин решил воспользоваться приглашением Ильи Николаевича и переночевать у них дома.
Рано утром, попив чаю с хозяином и хозяйкой гостеприимного дома, зоолог завел машину и поехал к себе домой. Вчера вечером он не успел побывать у участкового поселка, и перед дорогой домой еще хотел заехать к Кудимову, но утром, поразмыслив, понял, что визит к нему ничего не даст, и, кроме того, если Кудимов каким-то образом связан с этой охотой, то визит зоолога к нему только предупредит охотников. Поэтому Никитин, выехав около шести утра, был уже час и двадцать минут на пути к родному заповеднику и своему дому. Вокруг мелькали деревья и кустарники, открывались виды на просеки и поляны. Иногда встречались небольшие речушки и озера, через которые Никитин проезжал по довольно изношенным мостам. Устав от дороги, зоолог решил остановиться и выйти из машины возле одной из таких речушек. И довольно скоро, можно сказать по заказу, недалеко от дороги мелькнула водная гладь небольшого озерца. Вячеслав вышел из машины и спустился к берегу. Вода была чистая. Солнце отблескивало от водной глади и уже практически разогнало туман, который был утром над озером. Где-то недалеко заквакала лягушка, вначале несмело, проверяя голос, а затем уже более уверенно и настойчиво. Дул легкий теплый ветерок, который давал мелкую рябь на воде. Было тепло. Никитин еще раз прокручивал в голове те встречи, которые состоялись вчера и, прежде всего, разговор с председателем поссовета. Нет, он не может винить Илью Николаевича в том, что тот отказался помочь. Собственно говоря в словах Муровцева есть правда и он, Никитин, действительно ничего пока доказать не может. И для телевидения и прессы его информации недостаточно. Что касается Нижебородова, то Вячеслав еще при разговоре почувствовал интонацию своего знакомого, которая говорила о том, что друг что-то недоговаривает. Никитин сам себе ужаснулся. Давненько он не попадал в такую ситуацию, когда начинаешь подозревать всех вокруг.
Немного отдохнув от управления машиной, Никитин снова сел за руль. Хорошо, что уже к полудню он будет дома. За время поездки Никитин успел соскучиться по своему жилищу.
Далеко позади остались и та речушка, возле которой он останавливался, и еще несколько таких же похожих на нее речушек. Впереди еще была дорога километров сто с неприятным участком среди невысоких скал, где довольно часто происходили обвалы. Никитин не любил это место, единственное место в здешних краях, которое Вячеслав старался обходить всегда стороной, когда был без машины. Но сейчас он не мог его избежать – другой дороги к дому, по которой могла бы проехать его «Нива» не было.
От приближения дома становилось как-то легче на душе. Зоолог не заметил, как въехал на участок трассы со скалистыми обрывами по сторонам. Дорога была плохая и петляла, поэтому скорость пришлось сбросить до тридцати километров в час. Солнце мелькало среди скал и не давало расслабиться. Солнечные лучи прорывались через нагромождение камней и утомляли глаза. Они оказывались то справа, то слева и никак нельзя было приспособиться к их резкому свету. Неприятный участок заканчивался. Скорее бы. Никитин устал. Уже хотелось расслабиться и ехать дальше спокойнее. Вдруг зоолог краем глаза уловил наверху скалы блик от отраженных солнечных лучей и в следующий момент его оглушило. Показалось, что будто огромная кувалда опустилась на голову. Сознание терялось, но Вячеслав усилием воли еще заставил себя остановить машину. Никитин сразу понял, что в него стреляли. И возможно только тряска машины не позволила стрелку сделать свое дело чисто. Никитин предполагал, что стрелок придет удостовериться в его смерти. Вячеслав из последних сил попытался лечь поперек машины. Голову сжимали тиски по пол тонны. Так прошло минут двадцать, хотя время, которое Никитин пролежал на полу своей машины, на грани потери сознания, показалось ему вечностью. Мысли путались. Да, он устал, силы на исходе, но надо бороться, надо выжить. Надо дышать, хотя сил уже почти нет. Все, ухожу. Но тогда не на кого надеяться его зверям. Нет, нужно попытаться выжить, ради леса, ради его друзей. Ведь его звери – это его друзья. Бороться, не спать. Что-то липкое стекало по левой стороне лица. Зоолог слабеющей рукой прикоснулся к левой части головы, и ладонь тоже стала липкой. Липкой жидкостью была его кровь. Но вот впереди, спускающимся со скалы, показался он. Стрелок был один. Никитин узнал знакомый силуэт. Это был Кирин. Дальше происходило все как в тумане. Последние капли сознания подсказали Никитину, что нужно делать. У него на заднем сиденье лежал карабин, который он всегда брал с собой. Никитин попытался, не поднимая головы, перетащить оружие на переднее сиденье. Ему это стоило огромных усилий. Кровь пульсировала в голове, а тело предательски отказывалось слушаться и слабело. Никитин приподнял карабин и выстрелил в сторону Кирина через открытое окно передней двери машины. Силуэт впереди как-то резко дернулся, затем осел назад и стал сползать вниз по скале. Вячеслав перед тем, как сознание покинуло его, еще успел понять, что попал в стрелка.
Очнулся Никитин через час. Он по прежнему лежал на полу своей машины. Довольно большая лужица уже запекшейся крови была рядом с его лицом. Сознание возвратилось к зоологу, и, видимо, кровотечение остановилось. Никитин потрогал голову и ощутил корку засохшей крови и липкие участки кое-где на лице и в волосах. Никитин попытался сесть в машине, но слабость была такая, что сразу ему это сделать не удалось. Полежав еще минут десять, он предпринял вторую попытку принять вертикальное положение, и на этот раз ему удалось сесть на переднее сиденье пассажира. Никитин посмотрел через залитые кровью глаза на скалы. Кирина нигде не было видно. Возможно стрелок, получив пулю, не был убит. Но тогда почему он не пришел закончить свое дело. Скорее всего, Кирин пришел в себя и побоялся идти дальше вниз со скалы, чтобы не быть подстреленным второй раз. Кроме того, вероятно, что ему это было бы и тяжело сделать из-за ранения.
Вячеслав снова начал терять сознание. Слабость одолевала его и не хотела давать шанса на выживание. До дома оставалось каких-то двадцать пять километров. На машине тридцать минут хода. А там уж можно будет вызвать по рации помощь. Машина завелась сразу и это, вероятно, спасло Никитина во второй раз. Раздался взрыв где-то наверху скалы и на машину посыпались камни. Никитину удалось проехать пять метров, когда на то место, где стояла машина, обрушилась скала. Если бы его «Нива» не завелась сразу, он бы оказался под грудой скальной породы. Вячеслав слабыми руками вел машину и старался не потерять сознание. Он смог проехать злосчастный участок и выехать на ровную просеку. Через двадцать пять минут борьбы со слабостью ему по рации удалось доложить о случившемся происшествии и вызвать помощь. Дальше наступила мгла. Он потерял сознание во второй раз.
